– Когда я говорю «люди испытывают», конечно, имею в виду театральных зрителей. Надо не заблуждаться. Надо понимать, что театральный зритель при всех аншлагах, при всех битковых состояниях залов, это все-таки абсолютное меньшинство. По мировой статистике, любой город мира, где есть театры, туда ходят не более девяти процентов населения этого города. Если даже один раз человек пришел в театр, он уже входит в эти девять процентов. Больше девяноста процентов любого города мира не ходят в театр вообще никогда. А это базовый вид искусства. Чтобы не разочаровываться в людях, надо не очаровываться слишком. Так жизнь устроена. Людей, испытывающих потребность в духовной подпитке, – меньшинство. Людей грубых, не тонко чувствующих, мало задумывающихся, как называл их Достоевский, «непосредственных деятелей», гораздо больше.
Бывают ситуации, которые этих «непосредственных деятелей» делают очень талантливыми. Я верю, что один и тот же человек в разных обстоятельствах может быть разным. Когда говорят, что искусство не может изменить мир, людей, я с этим не согласен. Я в этом смысле такой оптимист, с каждым днем подтверждающий оптимизм практикой. Обязательно меняет. Другое дело, что это некая духовная баня, которая должна быть регулярной. Это некоторый идеализм, не на всю жизнь, но на два или три часа, пока идет сильный спектакль, чрезвычайно меняются люди. Поразительные, прекрасные, божественные метаморфозы.