Читаю я тут детективчики, Найю Марш. И думаю- как таки изменился литературный процесс. "Премьера убийства". Автор слямзил идеи чужой пьесы, и после премьеры из страха разоблачения начал убивать и закончил жизнь самоубийством...
А нынче бы просто сказал: " Все сюжеты давно написаны, все равно нет ничего нового. подумаешь, похоже. Все похоже на все". Или вообще бы удивился: " Ну и что? Да, это фанфик!"
А ведь прошло меньше века)))
Итак, Отто Брод написал пьесу, которую показал Кларку Беннингтону. Тот в свою очередь показал пьесу двум своим знакомым, которые читали по-немецки и могли оценить этот опус. Я имею в виду себя и Жака Доре.
Пьеса, которую мы представляли этим вечером, была моей вольной интерпретацией текста Брода, сделанной без его согласия и без его ведома. В конце концов, исходный текст был для меня только материалом. И в любом случае я только улучшил пьесу.
читать дальшеКажется, это Джордж Мур говорил, что разница между цитатой и исходным высказыванием в одних лишь кавычках? Я целиком согласен с этой глубокой мыслью, и так же считал не кто иной, как Вилли Шекспир.
Но Доре слишком пропитан ложной буржуазной моралью — он узнал в моей пьесе источник, очень меня не одобрил, однако у него хватило деликатности хотя бы просто помалкивать. Английские критики — и Бен это знал — разделили бы мнение Доре, только в отличие от него молчать бы не стали. Бен уже долгое время подозревал неладное и в какой-то момент решился написать Броду. Три дня назад он получил ответное письмо, которое подтверждало его догадки. Это письмо он угрожал использовать для шантажа. Я пытался объяснить Бену, причем совершенно справедливо, что Брод должен быть мне только благодарен за то, что я так расцветил его жалкое вымученное творение. Однако на Бена этот разумный аргумент не подействовал, и он угрожал опубликовать письмо Брода И еще — прошу не делать мне искусственное дыхание и тому подобные глупости. К тому моменту; как Вы найдете меня, я буду мертв как ржавый гвоздь...
...Хотя я мог бы блестяще оправдать собственное виртуозное использование бродовской пьесы, я не хочу огласки. Ведь тогда немыслимые лавры лягут уже не на голову мою, а на (зачеркнуто) Короче, если Вам нужно как-то обозвать мою жизнь, можете назвать ее — Тщеславие.
А в заключение позвольте привести строки моего коллеги-плагиатора Шекспира:
Порой с собою мы играем злую шутку,
Когда коварство своего могущества пытаем,
Которое обманчиво столь часто…