Рассказывает Зинаида Максимовна Изотова
Мы собирали пустые бутылки и заполняли их горючей смесью. По ночам мы дежурили на чердаках, вслушиваясь в свист бомб. Фашисты хотели сжечь Севастополь, забрасывали нас «зажигалками». А женщины и подростки дежурили на чердаках, не давая сгореть городу. Зажигательные бомбы – они небольшие, пробивали крышу, но не пробивали потолок.. Надо было схватить бомбу за хвост и опустить в бочку с водой или в песок.
Нашу школу заняли военные, занятия шли в старой церкви, и мы шутили – хорошо, что в церкви, бомбы срикошетят.
Перед вторым наступлением фашисты начали активно бомбить город, уничтожая , превращая его в руины. Однажды утром мы пришли, а церковь разрушена – бомба попала прямо в нее, хорошо, что ночью, мы остались живы. Но занятий больше не было.
Город жил от бомбежки до бомбежки,
читать дальшеон выстоял под минометным огнем, но жить в нем уже было невозможно, и нас вывезли в штольни за гордом. Электричества там, естественно, не было, мы жили при свете коптилок. Воды не было, вместо воды выдавали шампанское, и в этом шампанском варили вермишель. После бомбежек мы брали ножи и выходили в город – разделывали лошадей, убитых бомбами. Искали еду.. Мы быстро приспособились передвигаться под огнем. Где бежали, прижимаясь к стене, где ползком..
Наверное, еще можно было уехать. Но наши друзья – военные говорили: мы не оставим город, мы не сдадим Севастополь. И мы были уверены, что город выстоит.
Под вечер в штольню прибежали ребята из заградительного отряда, который стоял неподалеку.
-Сегодня ночью мы уходим. Кто с нами, собирайтесь.
Мы с мамой и сестрой переоделись в военную форму и пошли вместе с заградотрядом.
Мы уходили последними, оставляли Севастополь.
И вот тут началось самое страшное.
Мы подошли к Херсонесу (это раскопки древнего греческого города недалеко от Севастополя ), нашли в лесу блиндаж. Ребята – бойцы устроились в нем спать, а комиссар Валентин Сергеевич Егоров попросил маму разлить коду, которую где- то раздобыл. Воды было около литра, и он сказал, что разделить надо поровну- хоть по глотку, но всем…
. Мы аккуратно стали мерить и разливать воду . Уже почти разлили, когда он, буквально белый, заскочил в блиндаж с криком: «Танки!»
Мы успели выскочить, те, кто быстро проснулся и кинулся следом – еще успели, спаслись. Те, кто промедлил мгновение, остались в том блиндаже, навсегда.
Это страшно, убегать от танков.
Зинаида Максимовна замолкает, вспоминая тот страшный рев, ощущение бессилия и ужаса, и снова не успевая оглянуться, чтобы понять – живы ли мать и сестра, успевают ли они, кто еще спасся и добежал…
За окном раздаются детские крики, в форточку врывается жаркий ветерок, ласково гладит цветы герани на окне, поднимает занавески. За окном продолжается жизнь 21 века. А мы снова возвращаемся назад, в жаркое лето 1942. Туда, где группка отчаявшихся людей торопилась к морю, надеясь найти спасение.
- Мы уходили, убегали, - продолжает рассказ Зинаида Максимовна Изосимова, - целый день на солнце, без воды. Случайно встретили Сережу Шкурко, замполита нашего батальона. Дошли до Камышовой бухты. Сережа увидел домик рыбаков, подошел, попросил спрятать нас, женщин. Нам указали на сарайчик, стоявший в отдалении. Мы залезли в сено, сняли гимнастерки, надели свои домашние кофточки.
На берегу творилось невообразимое.: сотни, тысячи людей без оружий и патронов выбрались сюда, дошли. И были вынуждены остановиться. Кораблей не было, здесь кончались все пути.
В пистолете у Сережи оставался один патрон. Он оставил нас в сарае, ушел, чтобы организовать линию обороны, и не вернулся. Мы потом узнали, что он застрелился. Он был коммунистом, в плену ему было не выжить…
Утром началась стрельба. Вскоре появились немцы. Их было совсем не много. Мы приникли к щелке и наблюдали. Страшно было видеть, как сотни, тысячи молодых матросов поднимали руки, сдаваясь в плен. По немецким данным они тогда захватили 50 000 пленных. А что было делать людям? Вплавь Черное море не переплыть.
Ближе к вечеру в сарай заглянул пожилой немец.
- Комиссары есть? Нет? Тогда оставайтесь, Маруси, не бойтесь.
Чуть погодя он принес нам воды.
И тихонько сказал:
- Сегодня же уходите, завтра придут эсэсовцы, они вас убьют.
И мы вернулись в город.