понедельник, 24 августа 2009
читать дальшеЛейтенант Козловский, который взял на себя смелость решать мою судьбу , был человеком удивительной храбрости и непростой судьбы. На фронт он попал в составе роты штрафников. Не раз и не два сумел обмануть смерть, стал не просто солдатом, но офицером, командиром взвода, военным разведчиком, ежедневно уходящим за линию фронта. Ему безоговорочно верили подчиненные, командование поручало самые опасные операции. И вместе с командиром на самых опасных участках работали его солдаты. Наша служба в те времена заключалась в том, чтобы ночью скрытно перейти линию фронта, найти вражеское расположение, взять языка и тайно доставить его на позиции советских войск. Каждодневная обыденная работа – пошли, проползли, сняли мины, отыскали врага, скрытно захватили, переправили к своим…
Правда, не обходилось и без курьезов. Как-то в Карпатах срочно нужен был штабной «язык». Группа под командованием Козловского, переодевшись в немецкую форму, разыскала штаб, и удивительно тихо взяла языка. Осторожно, чтобы не переполошить фашистов, доставили его к передовой, скрытно перебросили через линию фронта, и радовались, что задание выполнено. Кто же думал, что следующей ночью придется так же скрытно возвращать «трофей» на место? Оказалось, нашей группе разведчиков удалось захватить своего коллегу, человека, поставлявшего командованию советских войск секретные сведения. И пришлось инсценировать побег и бой, во время которого якобы сумел ускользнуть пленник. А потом нам еще нужно было провожать его до места пленения, охраняя от всевозможных случайностей.
Потом часть сражалась под Кенигсбергом. Наши самолеты вели массовые бомбардировки города, немцы отвечали тем же. А мы должны были найти людей, знающих обстановку, способных дать важные сведения.
Как-то, возвращаясь с задания, напоролись на власовцев.
Мы были на открытом плато, возможности скрытно отступить не было, пришлось принимать бой. С ними было очень трудно воевать, они знали всю нашу тактику, ведь их учили тем же методам ведения войны.
В 1943 году нас перебросили на Кавказ, под Баку. Там нашим войскам противостояли отборные эсэсовцы. В том числе знаменитая фашистская дивизия «Эдельвейс».
Противостояние был напряженным. Мы постоянно ходили во вражеские окопы, за линию фронта, потому что командованию нужны были оперативные данные. Немцы располагались в горах, а мы у подножия. Сложно было даже просто забраться ночью в горы, мы же не были скалолазами. При-чем действовать необходимо было быстро и скрытно. Против нас тоже ходили вражеские дозоры. Эсэсовцы были прекрасно подготовлены к войне в горах, они успели хорошо укрепиться, да и подбирали в «Эдельвейс» солдат с отличными физическими данными. Там, в горах, погиб лейте-нант Козловский. Мы нашли «языка», а когда стали его брать, он оказал сопротивление. Выстре-лить-то, конечно, не успел, но фашист попался здоровенный, он так ударил лейтенанта по голове прикладом автомата, что тот умер на месте. Но у нас в группе тоже были ребята не слабые. Слу-жили у нас два грузина – Шакелава и Лавелава. Оба под два метра ростом. Они фашиста скрутили, немного пристукнули, чтобы не сопротивлялся. И объяснили, что ради памяти лейтенанта, он бу-дет доставлен в штаб, даже если придется его нести на руках. Немец быстро понял, что выхода у него нет, мы забрали тело лейтенанта и вернулись к себе.
В сентябре 1945 года я поступил в Саратовское военное медицинское училище. Но стать медиком мне, видимо, было не суждено. В самом начале обучения курс расформировали, и заканчивал я уже отделение войсковой разведки.В 1948 году лейтенантом прибыл к новому месту службы, в литовский город Понивежис, где стоял 25 стрелковый полк.
Служба отнимала все время, День на дворе или ночь порой не замечали. . Домой к жене заскакивал любовником. Соседи и не знали, кто у моей Анны муж и есть ли он вообще. Как-то пришел с оперативной работы заполночь. Уснул. Проснулся от того, то дверь хлопнула. Выскочил в коридор – нет беременной жены. Схватил пистолет, как был в трусах, кинулся на улицу, а она уже назад идет, легкий плащик поверх ночной рубашки накинут. Оказывается, она услышала, как в дверь кто-то стучит, открыла. Стоит здоровенный мужик. Анна перепугалась, что за мной бандиты пришли. И одна у нее мысль – увести от дома, сказать, что меня нет…
А мужик спросил другой адрес. И она, пока я не встал, решила его проводить до угла.
Я никогда так не пугался, до сих пор ей этой случай воспоминаю. Его и сыновья наизусть знают. Эта история у нас в семье называется : «Как мама бандита провожала»…
Смех смехом, а бандитов в те годы в Литве и впрямь хватало. Батальоны полка стояли по небольшим городкам, и почти ежедневно приходилось посылать солдат в дозоры, на захваты. Опыт войсковой разведки пригодился.
Приходилось и окружать хутора, где засели главари бандитов. И выискивать в лесах схроны, и гоняться за бандитами, и самим держать оборону.
Они били нас каждый день, но и мы старались не давать им спуску. За те семь лет, что я прожил в Прибалтике, дома отбыл, считай, года два. И то больше по ночам. А все остальное время – по лесам. Сына видел только мельком. Я ухожу – он спит. Прихожу – он уже спит. Помню. Года два ему было, играю с ним, спрашиваю : «Где папа?» А он мне на мою же фотографию показывает…
Алексей Тихонович Ниякин.
@темы:
статьи