Легенды Красноярской тайги

[случайный попутчик]

Чищу свои архивы... Нашел вот старый старый материал.,.
Григорий Михайлович Баландин - всего на шесть лет моложе века. Его память сохранила события нашей истории, которые не были широко известны, просто не афишировались, А теперь вспоминать и рассказывать уже попросту некому.
Журналистика - это прежде всего передача информации. И потому, не мудрствуя лукаво, не пытаясь из сегодняшнего дня расставить акценты и проанализировать события, ведомые лишь нашим дедам, просто перескажу одну из его историй.
Быть может, в 21 веке что-то звучит странно, с какими-то постулатами не все согласны, можно было поступить иначе… Но мы ведь не художественное произведение обсуждаем, где автор волен изменить судьбу персонажа, переиначить ход событий. К чему судить - правильно ли поступили те или иные люди, были ли оправданы жертвы… Так было. И мы вправе это знать. А судить или анализировать… Что же, это право каждого.
- - Папа был столяром и пел в церкви. Все считали, что раз Баландин по воскресеньям поет в церкви, его благонадежность гарантирована. А он с 1905 года был активным членом партии. - Звучным голосом рассказывает Григория Михайлович, и невольно вслед за ним переносишься почти на век назад. Потому что противиться его обаянию, противостоять силе личности, очень сложно. И я – уже не журналист, пришедший по заданию редакции в уютную квартирку в старом доме на Советской, а заинтригованный слушатель, на чьих глазах оживает история - Он всю жизнь делал то, что считал нужным. Когда в 1910 году нужно было укрепить партийную ячейку в селе Шарыпово, папа вместе с семьей переехал в этот крохотный тогда поселок. Держал явочную квартиру. В 1918 , когда пришли колчаковцы, ушел в партизаны. А в 1919, когда начала устанавливаться Советская власть, стал председателем волостной партийной организации. И мы, все десять детей, всегда знали, что слово «надо» – превыше всего. И что мы должны быть первыми. Поэтому когда в 1920 году была организована первая комсомольская организация, то старший брат Борис вступил в нее. Меня приняли немного попозже, когда исполнилось пятнадцать.
Это были трудные времена. Вокруг в тайге бродили банды, Шарыпово было на военном положении. Комсомольцы с винтовками охраняли мельницы, склады. На мельнице был наш пост № 1. И мы гордились, что нам доверено охранять собранный хлеб...
Советская власть в Сибири, особенно в отдаленных поселках, устанавливалась трудно. Многие из офицеров старой армии были категорически не согласны с новыми порядками, они были хорошо вооружены, прекрасно знали местность. И, что греха таить, молодой советской милиции было очень трудно справиться с ними. Особенно зверствовал есаул Соловьев. Это был зрелый мужчина, успевший повоевать и в первой мировой и на фронтах гражданской войны. В Ленинграде его посадили в тюрьму, но он сбежал в тайгу, организовал банду человек в 600, и вообразил себя инспектором тайги. Он достаточно удачно воевал с милицией и на его счету была гибель двоих присланных к нам командиров.
И вот в 1923 году к нам приехал Аркадий Голиков.
Это потом он стал знаменитым писателем. А в ту пору ему было 18 лет, только закончилась гражданская война, он успел покомандовать полком и приехал к нам в Шарыпово в качестве командира отряда ЧОН.
Это был исключительный человек. Мы все его любили. Его голубые глаза с хитроватым прищуром словно проникали в самую душу, а улыбка просто гипнотизировала.
Соловьев, узнав, что ловить его прислали восемнадцатилетнего мальчишку, просто рассвирепел, и пообещал, что он "этого щенка прикончит одной левой". Но мы, особенно комсомольцы, сильно в этом сомневались. Аркадий Петрович был человеком улыбчивым, но необыкновенно целеустремленным. И очень сильным физически. В минуты отдыха он любил побороться. Но при этом всегда настаивал, чтобы ему левую руку привязывали к туловищу. Потому что иначе ему неинтересно.
И вот как-то возле колодца предложил он опять побороться. С привязанной левой рукой победил семерых молодых ребят. И тут выходит против него Сережа Грачев.
А Сережа, надо сказать, был настоящим богатырем. Он был приятелем моего брата, одним из первых наших комсомольцев. Как-то разгружали мы подводу, и Сережа опоздал. На него прикрикнули - дескать, мы таскаем, а ты прохлаждаешься. Так он взял два мешка муки под мышки, один попросил закинуть на шею, и утащил метров за сто…
И вот этот Сережа выходит бороться с командиром. Мы, естественно, начали советовать Аркадию Петровичу развязать руку, а он только улыбается.
Встали они друг напротив друга, схватились. Силы оказались равны. Минут двадцать они боролись, но все же Голиков с привязанной рукой победил.
А еще как-то пришло сообщение, что в конной экономии показались бандиты, и отряд кинулся в погоню. К вечеру, не догнав бандитов, сделали привал в деревне. Люди с ног валились. Аркадий Петрович велел найти гармониста, чтобы поднять настроение бойцам, а сам пошел умываться к колодцу. А там на цепи медведь привязанный сидел. И сумел повалить Голиков медведя. Правда, тот ему по лицу лапой прошелся, пять кровавых борозд оставил, но все равно победил-то Аркадий Петрович.
Вот такой это был человек, и мы верили в него безоглядно.
Лагерь есаула располагался на высокой горе, называется она Поднебесный зуб. С трех сторон лагерь был окружен болотами. И подобраться к нему мог только кто-то из местных. Кто все тропинки в болотах знал. Стал Аркадий Петрович искать проводника.
Есаул Соловьев жить на горе праведником не хотел. Было ему лет тридцать пять - сорок, и любил он красивых женщин. А потому мог без стеснения приехать в село, схватить на улице красивую женщину и увезти к себе на гору. Тем более, что на бандитов тоже нужно было готовить, стирать, да и вообще столько здоровых мужиков сидят без дела вдали от родных домов… Словом, многие мужья и женихи здорово на него зуб держали.
А среди них был Федька-охотник. Он все тропки в тайге знал назубок. И не мог простить есаулу, что увез тот его красавицу-жену. Обычно похищенные через какое-то время возвращались домой, а Федькину жену Соловьев все не отпускал. Через год родила она есаулу сына. Федька и с ребенком готов был ее принять, но, видимо, любил есаул свою пленницу, и сказал при встрече охотнику, что жена к нему не вернется. Тогда Федька согласился быть проводником у отряда Голикова.
Но одного проводника было мало, потому что кто-то должен был вести отряд, а кто-то идти вперед в разведку. И когда бросили жребий, то в разведку выпало идти Насте Кукарцевой.
Красавица-сибирячка, она осталась сиротой. Соловьев убил ее родителей, и сказал, что это сделали милиционеры. А поскольку был есаул Насте земляком, то она поверила ему и люто возненавидела ЧОН.
А потом она встретила Аркадия Петровича и полюбила его. Да и он был явно неравнодушен к Насте. Но Голиков был тогда женат, и жена его жила неподалеку, в Абакане. Говорили, что она очень красиво одевается. И платьев у нее много, и ботиночки на каблуках…
И вот когда выпало Насте идти в разведку, она и говорит Аркадию Петровичу: " Я в жизни никогда не ходила в ботиночках, и покупных платьев у меня нет. И я никогда не была в городе…" Он пообещал отвезти ее в Красноярск на ярмарку, чтобы накупить нарядов.
И Настя пошла на разведку.
Уже далеко в тайге она села отдыхать под деревом, и, видимо, задремала, потому что не услышала, как подъехал Соловьев с тремя сопровождающими. Какой разговор произошел между ними - никто не знает. Но, есаул понял, что Настя предала его. Сначала девушку пытали, потом изуродовали ее лицо и расстреляли.
Отряд несколько дней ждал возвращения Насти, а потом Федька- охотник все же повел ЧОНовцев в наступление. И бойцы наткнулись на тело Насти. Похоронили ее под мраморной горой между трех сосен.
Бой был очень тяжелым. На Голикова накинули петлю, но он прекрасно стрелял из маузера и сумел перебить веревку и вырвался. Банда была разбита. Но самому Соловьеву удалось снова сбежать в тайгу, и поймали его аж в 1925 году. Новосибирские чекисты нашли его тайник с золотом, и под надежной охраной вывезли в Новосибирск. А Аркадий Петрович уехал учиться в Академию, в Москву.
Мой брат Борис за участие в боях с бандитами был награжден красными штанами, а Сергей Грачев кожаным костюмом.
Впрочем, всего этого я уже не застал, потому что в 1924 году уехал в Анжерку, и для меня началась совсем другая жизнь" - заканчивает свой рассказ Григорий Михайлович.
- Какая грустная история. И не столько она об МВД, сколько о любви…
- А в жизни все истории - либо о войне, либо о любви, либо о том и другом, - улыбается Баландин. - Все в жизни - о любви…
И мы оба замолкаем, потому что главное сказано, и на какое-то мгновение снова живы и Настя, и молодой голубоглазый Аркадий Гайдар, и красивая жена несчастного Федьки-охотника, чьи судьбы неизвестна уже никому.

@темы: статьи

Comments

[Roboute Guilliman]

Шарипово, это не тот город, котрый в застой назывался Черненко?

[случайный попутчик]

Наверное тот, но я точно не помню) Интервью я брал в Новосибирске)) Правда - лет десять назад))

[Кимури]

Ух, интересно! Спасибо!

[случайный попутчик]

))пожалуйста))